ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Настоятель — в дзукин, в кэса и коромо, с четками.
Монахиня — в носимэ, на голове ватабоси.
Прихожанин — в хамбакама, подвязан узким поясом.

Прихожанин. Перед вами житель из дальних мест. На днях исполняется три года со дня смерти моих родителей. Время не терпит, вот я и спешу в столицу подыскать монаха, чтобы он пошел со мной и прочитал бы у нас дома проповедь, подходящую для такого случая. Надо торопиться. Но раз уж я иду в столицу, то по пути и полюбуюсь на нее. Да вот и она, столица. Не заметил, как и добрался... Что-то ни одного монаха не видно, придется поискать, где у них тут храмы. Ага, вот и храм. Эй, есть ли кто здесь?
Настоятель. Кто-то пришел. Кто там?
Прихожанин. Это я, пришелец из дальних мест. На днях исполняется три года со дня смерти моих родителей, и мне хотелось, чтобы вы прочитали нам проповедь. Уж я так буду благодарен, если вы соблаговолите пойти со мной.
Настоятель. Что же, это можно, на то я и монах. Пойдем. Только вот что... А если бы я не смог пойти, тогда вам пришлось бы подыскивать другого святого отца, не  правда ли? Ну, и сколько бы вы тогда, того...
Прихожанин. Чего того?
Настоятель. Ну, того...
Прихожанин. Ага, понял! Вы о подношении, что ли?
Настоятель. Угадали.
Прихожанин. Пять сотен дал бы.
Настоятель. В таком случае я сам пойду с вами.
Прихожанин. Вот спасибо.
Настоятель. Пошли скорее! Хотя вы, наверное, устали после дальнего путешествия, может быть, отдохнете?
Прихожанин. Спасибо.
Настоятель. А я потом за вами зайду... [К публике.] Вот удача! Целых пять сотен получу! Большие деньги. Надо торопиться. Но вот беда, проповедник-то я неважный, в кои веки проповедь скажу, да и то слушать никто не приходит. Тут поблизости живет одна монахиня, она почему-то хвалит мои проповеди, всякий раз слушает и слезы льет. Попрошу ее, пусть пойдет вместе со мной и поплачет, пока я буду проповедь читать. Только застану ли ее?.. Да вот я и пришел. Эй, святая мать, ты дома?
Монахиня. Кто-то меня спрашивает. Кто там?
Настоятель. Это я.
Монахиня. Никак, сам отец настоятель. Зачем пожаловать изволили?
Настоятель. Пришел я вот по какому делу. Получил я приглашение от одного прихожанина из дальних мест — проповедь прочитать. А тебе мои проповеди нравятся, слушаешь ты их и всякий раз слезы льешь. Согласиться-то я согласился, а все же сомнения меня берут. Вот я и надумал, чтобы ты незаметно пошла следом за мной, а как только я говорить начну, ты принимайся плакать, как всегда. Ладно?
Монахиня. Уговаривать меня не надо. За вами я куда угодно пойду.
Настоятель. Ах, утешила ты меня, утешила. Если все сойдет благополучно, я получу хорошее подаяние и половину его дам тебе.
Монахиня. Я готова. Вы такой проповедник, что слушаю я вас и слезы льются.
Настоятель. Тогда договорились. Придешь туда и сразу начинай плакать.
Монахиня. Поняла, ни о чем не беспокойтесь.
Настоятель. Ну, я пойду, а ты держись немного позади.
Монахиня. Хорошо. Желаю вам доброго здоровья.
Настоятель. Приходи же... [К публике]. Теперь все в порядке: с монахиней договорился, а прихожанин, наверно, ждет меня не дождется. Поспешу. Как вы там, добрый человек? Вот я и пришел за вами.
Прихожанин. Жду не дождусь.
Настоятель. Я так и думал. Ну, можно и в путь.
Прихожанин. Очень благодарен вам. Да вы извольте впереди идти.
Настоятель. Хорошо, пошли, пошли.
Прихожанин. Иду, иду.
Настоятель. Смотрю, человек вы еще молодой, а ума у вас палата. Это все вам же на пользу. Ведь не зря говорят: кто живет в добре, тот ходит в серебре.
Прихожанин. Да, приходилось и такое слышать. А за разговорами и не заметили, как пришли. Вот и мой дом. Входите, пожалуйста, хотя стыдно мне приглашать вас в такой невзрачный дом.
Настоятель. Что вы, что вы, у вас очень хорошо. [В сторону.] Хм... Интересно, пришла ли монахиня.
Прихожанин. Боюсь, устали вы, а проповедь пора начинать, родственники мои собрались, ждут вас.
Настоятель. Пожалуйста, я готов. Только вот аналой накрыть надо.
Прихожанин. Сию минуту.
Монахиня. Кажется, приступает. Пойду.
Настоятель. Да будет благословение всем вам. Я скромный монах из столичного храма. По просьбе хозяина дома скажу я вам проповедь, а посвящена она будет третьей годовщине смерти его родителей. Такое почтение к памяти отца и матери достойно всяческих похвал. А теперь расскажу я вам, что такое четыре священных долга. Четыре священных долга — это почитать вселенную, почитать родителей своих, почитать родину. Вот что такое четыре священных долга . Если же взять род людской, то наиглавнейшее для него есть почитание родителей. Не будет почитания — не будет и во вселенной благоденствия, не будет успеха и в делах твоих. А еще жил в стране Морокоси  человек по имени Каккё и, дабы продлить жизнь родителей, решил он принести в жертву детей своих. И когда рыл он яму, чтобы зарыть их, вдруг заступ его наткнулся на что-то твердое, а был это котел с золотыми монетами. И так велика была благодарность супругов, что залились они слезами и трижды воздали благодарение небу. А все это говорю я к тому, чтобы вы поняли: истинно сыновняя почтительность всегда вознаградится небом. Воистину благородно все это... А вообще, что есть такое жизнь человеческая? Каких-то пятьдесят лет. Мимолетный сон: сегодня живешь, а завтра — неизвестно. Так не дайте же обуять себя мирской суете, ибо истинная жизнь — это жизнь будущая, а потому не жалейте слез и молите от всего сердца Будду, да ниспошлет он спасение нам в той, будущей жизни. Ах, коротка, коротка земная жизнь! Молитесь же о том, чтобы вас ждало спасение в тот час, когда очнетесь вы от мимолетного сна. На этом и кончаю проповедь. Итак, обязанности свои я выполнил.
Прихожанин. Очень благодарен вам. Извините, что доставил вам столько беспокойства. Какая чудесная была проповедь.
Настоятель. Вот и хорошо. Только ведь и у монаха много дел, мне надо спешить назад. До свидания.
Прихожанин. Но стоит ли так торопиться? Может быть, винца выпьете?
Настоятель. Что вы, что вы, к вину я не прикасаюсь. А как насчет того самого?..
Прихожанин. Насчет чего?.. Вы о подношении?
Настоятель. Да, о нем самом.
Прихожанин. Я уже принес его и положил вой там.
Настоятель. Как, уже положили? Премного благодарен, пойду возьму.
Прихожанин. Ну как, нашли?
Настоятель. Да, все в порядке.
Прихожанин. Ну вот и прекрасно, желаю счастливого пути.
Настоятель. Однако монахиня-то обманула. И куда она сгинула?
Монахиня. Ах, отец настоятель, и удалась вам сегодня проповедь, еще не слыхивала такой.
Настоятель. Молчи, негодная! Во время проповеди, когда нужно было, так она не плакала, а теперь хочет показать, будто и вправду выла. Какой прок от тебя?
Монахиня. Что вы, я от благодарности слезы лила.
Настоятель. И как у тебя язык поворачивается! Нею проповедь проспала, а теперь болтает. Пошла вон!
Монахиня. Да что же это такое? Да где это видано? Заставил сюда тащиться, а теперь с кулаками! Выкладывай половину подаяния. Только попробуй не дать.
Настоятель. И ты еще смеешь о подаянии заикаться? За что я с тобой, бездельницей, делиться буду? Ничего не дам.
Монахиня. Не дашь, говоришь! Ты думаешь, я отступлюсь? Нет, не отступлюсь. Давай, давай!
Настоятель. Опять за свое, негодница! Да с такой, как ты, лучше всего вот так.
Монахиня. Ой, больно, больно. Ах, так! Разделаюсь же я с тобой! Куда, настоятель? Не уйти тебе от меня! Давай половину подаяния. Не уйдешь!